Рождение
Шарик появился на свет вместе с шестью другими щенками. Чёрный, как сама улица. Тогда у него ещё не было имени. Мир встретил его зловонным запахом гниющих отходов, ржавыми трубами и капающей водой с крыши. Родители Шарика были дворнягами. Отца он никогда не видел, а мама довольствовалась едой из мусорок, водой из луж да крысами, недостаточно ловкими, чтобы спастись. В одном из переулков на большой картонке она и решила остановиться.
Через пару недель Шарик уже исследовал свой дом: он неуклюже играл с братьями, путался в собственных лапах, падал в грязь и счастливо тявкал. Щенок не знал страха. Только жизнь.
Вскоре их заметили люди. Они подходили с разными лицами: кто-то с улыбкой, кто-то с равнодушием. Люди брали щенков по одному, гладили, что-то бормотали, уносили. Его забрали третьим. Он тогда ещё не знал, что происходит. Просто махал хвостом и пытался лизнуть руку, пахнущую мылом и табаком.
Неправильная семья
Его назвали Шарик. Хозяевами стала семейная пара средних лет. Женщина постоянно поднимала и трепала питомца. Наверно, это была странная манера игры. Щенок постоянно ложился на спину и показывал живот, надеясь, что от него отстанут, но хозяйка не прекращала. За этим всегда с дивана наблюдал хмурый хозяин. Если женщина долго держала питомца на руках, он говорил ей что-то грозным тоном, и она отпускала.Шарик сразу понял, кто главный. Когда щенок с любопытством заглядывал в комнаты, мужчина прогонял его криком. Когда прыгал к ногам — бил газетой, тапком, чем попало. Один раз Шарик обмочился на ковёр, и его ударили ладонью по морде. А потом щенок зарычал. Это была не его стая. Он больше не хотел находиться в ней.
Теперь он не боялся скалиться на хозяев. Он лаял, когда на него кричали, кусался, когда его били.
И вскоре питомца вернули в переулок. Просто приехали, открыли дверь и выкинули щенка прочь. Шарик побрёл на остатки ещё знакомых запахов и пришёл к картонке. Мама всё так же жила в переулке. Они снова оказались вдвоём. Только теперь — без наивности.
Прошло время. И мать пропала. Просто ушла и не вернулась. Шарик так и не узнал, почему. Ни следов, ни запаха. Только дождь и вонь из баков, у которых теперь не было никого.
Самостоятельная жизнь
С тех пор Шарик жил один. Он ел всё, что удавалось найти. Чаще, это объедки с рынка: тухлая рыба или чьи-то кости в жирной обёртке. В редкие дни удачи — крыса, голубь, а один раз он даже поймал домашнего кролика, который сбежал из клетки. Шерсть пса потом ещё неделю пахла кровью и травой. Когда кто-то пытался проявить доброту — приносил еду, звал ласково — Шарик не подходил. Он ждал. Стоял неподвижно, пока человек не отойдёт достаточно далеко. Только тогда, проверив всё кругом, медленно приближался к оставленной еде и, быстро заглотив куски, снова исчезал.Даже если человек был добр к собаке — Шарик не вилял благодарно хвостом. Он просто стоял, будто не обращал внимания. Но на самом деле настороженно следил и чуть что сразу отбегал. Шарик больше не верил людям. Их доброта заканчивается болью. Стоило кому-то сделать резкое движение, провокацию, попытаться схватить — он начинал рычать и показывать ряды огромных белых зубов.
Но пёс не просто злился - он запоминал. Если его тронуть, запах человека намертво осядет в памяти. Завидев обидчика в следующий раз, собака поднимает шерсть на загривке, с громким лаем бросается вперёд и пытается укусить. Люди, рискнувшие когда-то потревожить Шарика, начинали обходить район стороной. А тех, кого он считал по-настоящему опасными, пёс мог преследовать какое-то время и за своей территорией. Так он пытался защитить себя и других собак.
Отлов Шарик чуял за квартал. Работники службы не могли его провести: запах сотни псов, страха и металла намертво въедался в человека и машину. Такой запах не отмыть. Если нос Шарика что-то улавливал, пёс сразу растворялся в лабиринте тёмных переулков.
Шарик знал свои кварталы. Улиц, где его боялись. Дворы, где его не трогали. У него было несколько укрытий — за гаражами, под старым балконом, в проломе бетонной стены. Там он отдыхал, свернувшись калачиком с одним приоткрытым глазом. Всегда настороже.
С другими собаками Шарик чувствовал себя спокойнее. Часто собирался в стаи с такими же бродягами. Так он чувствовал себя не одиноким. Пёс не искал драки — но если она начиналась, не отступал. Территория — это было святое. Он знал, за что стоит бороться. И не проигрывал.
Настоящее время
Шарика часто видят в Сан-Фиерро. Его чёрная тень скользит по подворотням, меж старых кирпичных домов и в порту, где пахнет солью и рыбой. Пёс идёт неторопливо, но в каждом шаге - твёрдая уверенность хозяина улиц. Любой чужак сразу понимает: здесь его территория.Иногда он бродит один, иногда - в компании таких же псов, хмурых и внимательных. Днём его можно заметить в парке Гарсия, ночью - у мусорных баков и в свете фонарей. Шарик давно стал частью этого города. И если прислушаться, в шуме Сан-Фиерро можно уловить его глухое, уверенное рычание.
Последнее редактирование:
