Одобрено The Tale of an American Woman Who Refused to Yield — PART I

[holiness. 💫]

 

[holiness. 💫]

 

[holiness. 💫]

 

[holiness. 💫]

 

[holiness. 💫]

 

[holiness. 💫]

Вот он, момент награждения. Помпезный, фальшиво блестящий, полный лиц и улыбок, за которыми скрывается усталость, зависть и скука. Я никогда не любила такие мероприятия — не из-за скромности, а потому что знала цену настоящей работе. Герои не носят медали, они носят шрамы.





Конечно, это лестно — когда тебя выделяют. Когда говорят, что ты не такая как все. Но мне было плевать. Моя форма отличалась не просто фасоном — в темно-синем костюме и белой блузке я не просто выделялась, я напоминала им всем, что внутри офиса тоже идёт своя война. Я не бегала по улицам с пистолетом, я строила карту операций, соединяла людей, выносила чужие ошибки на своих плечах. И это сжигало изнутри.

В тот день всё было не как всегда. Губернатор стоял, сдерживая страх, рядом с тем, кто держал его в заложниках. Мои агенты по команде через гарнитуру ждали сигнала. А я — вела переговоры. Холодным голосом, от которого дрожат даже самые уверенные. Я держала ситуацию под контролем… пока в какой-то момент не предала меня собственное тело. Волна боли — резкая, как выстрел. Всё вокруг померкло. Я упала. Беззвучно. Без сопротивления. Так заканчиваются некоторые истории — не взрывом, а шепотом.





Позже меня наградят. Торжественно. Официально. С бумагой, медалью и аплодисментами. Как будто я сделала что-то великое. Как будто небо не рухнуло на меня тем вечером. Как будто я не проиграла самой себе.
​

— Из диалога Астрид Цирендор с личным психологом ​

 

[holiness. 💫]

 

[holiness. 💫]

 

[holiness. 💫]

 

[holiness. 💫]

 

[Jayson Klemanson]

Одобрено на 50.000$

 

[holiness. 💫]

 

[holiness. 💫]

 

[holiness. 💫]

 

[holiness. 💫]

Ох, какое же это странное чувство — смесь наслаждения и тяжести, гордости и сомнения. Ты стоишь посреди штаба, в самом сердце системы, и вдруг всё замирает. Воздух становится гуще, тише. А затем — удар. Объявление об отставке Алекса Куффора. И, как эхо за громом, звучит имя его преемника. Моё имя.


Я думала, что это будет кто-то из проверенных. Кто-то, кто давно обжился в офисе, впитал его пыль и сигаретный запах. Или кто-то, кто всегда был на виду, верно «играл» в игру и подчинялся правилам. Но, увы. Или к счастью — я сама стала этим ответом. Наследницей, которую рекомендовали Куффор и Вайзз. Выбор, сделанный в тени, узаконенный светом.


Это было… тяжело. Приятно? Безусловно. Но в глубине что-то ломалось. Внутренний голос, годами выстраивавший барьеры между мною и доверием, тихо сдался. Этот день навсегда отпечатается в памяти — как начало новой эпохи. Моей эпохи.


Я была и рада, и не до конца. Потому что знала: теперь каждый шаг — это риск. А каждый успех — лишь очередной прицел на спине. Но у истории нет паузы. Мы творим её здесь и сейчас. И если за мной закрылась дверь прошлого, то впереди открылся коридор власти, страха и решений, от которых не отмыться.​